ЦБ допустил глобальный финансовый кризис в 2023 году
Центральный банк включил в альтернативные сценарии макроэкономического развития на 2021-2024 гг. глобальный финансовый кризис, сопоставимый по масштабам с кризисом 2008-2009 гг. Об этом говорится в докладе Банка России «Основные направления единой государственной денежно-кредитной политики на 2022 г. и период 2023 и 2024 гг.», который был опубликован 2 сентября.
После кризиса 2008-2009 гг. в мировой экономике «сформировалось значительное число дисбалансов», указывает ЦБ. Речь идет о накоплении долгов государствами и компаниями, чьи показатели финансовой устойчивости являются низкими. В 2020 г. мировой экономике удалось избежать из-за этих факторов финансового кризиса, в том числе благодаря финансовой помощи Международного валютного фонда, Всемирного банка и проч., поскольку пандемия коснулась всех стран и «мировое сообщество было заинтересовано в предотвращении дополнительного осложнения экономической ситуации».
Однако долговая нагрузка мировой экономики за год пандемии существенно выросла и превысила уровень кризисных 2008-2009 гг., отмечают в ЦБ. Объем глобального долга в 2020 г., по данным Института международных финансов, вырос на $24 трлн, а отношение глобального долга к глобальному ВВП выросло на 35 п. п. — до 355% мирового ВВП. В то время как в 2008 и 2009 гг. отношение долга к ВВП выросло лишь на 10 и 15 п. п. соответственно. Еще один фактор, несущий дополнительные риски, — растущий «спекулятивный» сегмент корпоративного долга. За 7 месяцев 2021 г. объем размещений корпоративных долговых бумаг спекулятивного сегмента вырос на 41% относительно аналогичного периода 2020 г. и в два раза – относительно аналогичного периода 2019 г., указывает ЦБ.
Все эти факторы в совокупности с волатильностью на финансовых рынках, а также быстрое и существенное ужесточение денежно-кредитной политики ФРС США приведут к масштабному финансовому кризису «с длительным периодом неопределенности и затяжным восстановлением».
«2023 г. может начаться с массовых продаж рисковых активов на финансовом рынке и обострения долговых проблем в СФР [страны с формирующимися рынками], особенно в тех, которые накопили значительные долги в иностранной валюте. При этом страны не будут иметь той поддержки со стороны международных контрагентов, которую они получили в 2020 г. Как следствие, риск-премии СФР существенно вырастут, наиболее закредитованные страны столкнутся с проблемами в обслуживании задолженности, и в I квартале 2023 г. в мировой экономике начнется масштабный финансовый кризис – сопоставимый с кризисом 2008–2009 гг., с длительным периодом неопределенности и затяжным восстановлением», — говорится в докладе ЦБ.
Помимо сценария глобального финансового кризиса ЦБ описал еще два сценария: «усиление пандемии» и «глобальная инфляция». При повторном усилении пандемии многие страны будут вынуждены вновь вводить противоэпидемические меры: это приведет к падению спроса, в результате инфляционное давление снизится. По итогам 2022 г. в случае усиления пандемии прирост мирового ВВП будет близким к нулю. В 2023 г. на фоне активных процессов восстановления рост ВВП ускорится до 3,5-4,5%, сказано в докладе.
Сценарий «глобальная инфляция» предполагает ускорение мировой инфляции к 2022 г., вместе с этим произойдет нормализация ДКП стран: например, ФРС США начнет поднимать базовую ставку уже во II квартале 2022 г. Исходя из данного сценария, рост ВВП России в 2022 г. составит 2,4–3,4%.
В базовом сценарии российская экономика после восстановительного роста вернется к потенциальным темпам роста с 2022 г., отмечается в докладе. В 2021 г. рост ВВП составит 4-4,5%, в 2022-2024 гг. рост замедлится до 2-3% в год. По итогам 2021 г. Банк России ожидает инфляцию в диапазоне 5,7–6,2%. «Принятые решения по ключевой ставке, не препятствуя устойчивому росту российской экономики, позволят вернуть годовую инфляцию к значениям в диапазоне 4–4,5% в 2022 г.», — отмечается в докладе.
«Известия»: в 2025 году может начаться мировой финансовый кризис
К 2025 году в мире наступит новый глобальный экономический кризис, сообщают российские СМИ. Циклический спад эксперты ожидают в случае реализации двух возможных сценариев развития мировой экономики. При этом с российской экономикой из-за сырьевой направленности все должно быть в порядке, считают они.
Накачивание глобальной экономики деньгами вызовет перегрев рынков и новый экономический кризис – в 2025 году. Об этом со ссылкой на доклад Центра макроэкономического анализа и краткосрочного прогнозирования (ЦМАКП) сообщает газета «Известия».
Эксперты видят два основных сценария развития мировой экономики – первый вариант предполагает конец пандемии COVID-19 к середине 2021 года. Мировой ВВП будет расти на уровне 4% в год, цены на нефть к концу 2020-х подрастут до $82-85 за баррель.
Второй вариант – пандемия кончится в середине 2022 года, ВВП будет расти на уровне не более 3% в год, нефть будет держаться в диапазоне $50-65 за баррель. И тот, и другой сценарии предполагают циклический спад – якобы в 2025 году ВВП мира будет расти всего лишь на 1-2%. В первом случае произойдет «перегрев» рынков из-за монетарного стимулирования, во втором – усугубится долговой кризис в странах Южной Европы и Турции.
Перспективы российской экономики эксперты ЦМАКП оценивают довольно оптимистично – из-за сырьевого характера динамика будет «сдержанной», ВВП будет расти на 1,5-2% каждый год, а эффект кризиса «сведется к нулю».
Для России экономисты рассмотрели три возможных сценария. «Новая индустриализация» может начаться, если будет развиваться мировая экономика. Этот вариант развития событий подразумевает стимуляцию инвестиций, рост производительности труда, потребления и зарплат.
Главную роль будет играть частный бизнес, а государство выступит каркасом, вокруг которого будет концентрироваться «весь организм российской экономики», которая «способна развиваться интенсивно».
Второй вариант – социальный разворот. В России начнется экономический рост из-за увеличения зарплат, пенсий и минимальной оплаты труда. Это будет давить на прибыль компаний, сдержит модернизацию производства и повлияет на торговый баланс из-за расширения импорта.
Третий вариант – стабилизация, когда из-за общемирового кризиса не будет ни явного стимулирования роста, ни импортозамещения. Повлиять на развитие этих сценариев могут войны, рост реальной безработицы и «утрата социальной стабильности после смены поколений».
В конце марта 2020 года директор-распорядитель Международного валютного фонда (МВФ) Кристалина Георгиева заявила, что из-за пандемии коронавируса мировую экономику ожидает рецессия, подобная спаду при мировом финансовом кризисе или даже хуже.
«Прогноз глобального роста на 2020 год негативный — рецессия, по меньшей мере такая, как во время мирового финансового кризиса или хуже. Однако мы ожидаем восстановления в 2021 году», — приводятся ее слова в заявлении, распространенном по итогам телеконференции министров финансов и глав центробанков Группы двадцати (G20). Но для того, чтобы поднять экономику к следующему году, уверена Георгиева, нужно поставить в приоритет «сдерживание и укрепление систем здравоохранения повсюду». «Экономические последствия есть и будут серьезными, но чем быстрее вирус удастся остановить, тем быстрее и устойчивее будет восстановление», — заверила она.
Глава МВФ также обратила внимание, что развивающиеся страны испытают наибольшие трудности из-за пандемии коронавируса. «Развитые экономики обычно лучше реагируют на кризис, но многие развивающиеся рынки и страны с низким уровнем дохода могут столкнуться с серьезными трудностями», — сказала она.
12 марта газета The Independent сообщила, что предсказавший кризис 2008 года экономист Джесси Коломбо предрек миру новую финансовую катастрофу. По мнению американского эксперта, сейчас на мировом рынке есть сразу несколько пузырей, которые могут лопнуть в любой момент.
Кроме того, ситуацию усугубляют пандемия «смертельного китайского коронавируса, выплеснувшегося за пределы Азии» и затяжной спад в мировой экономике — он начался «задолго до всего этого». Еще один негативный фактор, по словам экономиста — развал сделки ОПЕК+ и рухнувшие до $30 за баррель цены на нефть. Напомним, после длительных переговоров нефтяные цены удалось стабилизировать и приподнять благодаря ограничению добычи.
Подписывайтесь на «Газету.Ru» в Новостях, Дзен и Telegram.
Мы сообщаем главное и находим для вас интересное.
15 лет спустя: ждать ли новый мировой кризис и когда
15 сентября — годовщина начала глобального финансового кризиса 2008 года. В ответ на него произошла перестройка всей системы банковского регулирования в мире. РБК разбирался, настанет ли новый кризис и что может стать его причиной
Фото: Christopher Furlong / Getty Images
15 лет назад, 15 сентября 2008 года, инвестбанк Lehman Brothers подал заявление о банкротстве из-за огромных позиций в ипотечных облигациях, многие из которых были обеспечены «токсичной» субстандартной ипотекой. Крах четвертого по размерам инвестиционного банка США с активами на $639 млрд и долгами на $619 млрд считается кульминацией американского ипотечного кризиса и, по сути, началом мирового финансового кризиса. После коллапса Lehman ликвидность на глобальных финансовых рынках испарилась, связанные с ипотекой плохие активы продавались по бросовым ценам, клиенты банков стали выводить средства с депозитов, объемы трансграничной торговли резко сократились — все это привело к сильнейшей за 70 лет глобальной рецессии. Регуляторы ответили на кризис закручиванием гаек (ужесточили требования к банковскому капиталу, усилили надзор за рейтинговыми агентствами и т.д.), а западные центробанки стали заливать финансовый сектор деньгами путем беспрецедентных программ «количественного смягчения».
По данным МВФ, общемировой ВВП сократился в 2009 году на 0,1%, что кажется небольшим показателем, однако на тот момент это стало единственным эпизодом снижения реального ВВП планеты за весь год к предыдущему году после Второй мировой войны (вторым таким эпизодом в 2020 году стала мировая рецессия из-за пандемии — минус 2,8%). В 2009 году мировую экономику во многом вытянуло продолжающееся расширение развивающихся экономик (преимущественно Китая), тогда как совокупный ВВП более высокодоходных стран ОЭСР в том году снизился на 3,4%.
Как отразился мировой кризис на экономике России Американский ипотечный кризис начался в августе 2007 года, и первое время Россия не реагировала на него: ее фондовые индексы росли до лета 2008 года, достигнув исторического пика в мае 2008 года, а ВВП по итогам 2007 года прибавил 8,5% и расширялся вплоть до третьего квартала 2008-го. В январе 2008 года на тот момент вице-премьер и министр финансов Алексей Кудрин на форуме в Давосе назвал Россию островом стабильности, однако уже в четвертом квартале того года российская экономика упала на 1,3% вслед за российско-грузинским вооруженным конфликтом и крахом Lehman Brothers. За последующий год экономика России обвалилась на 7,8%, что до сих пор является рекордом с середины 1990-х.
Пятнадцать лет — это самый долгий период без глобальных экономических кризисов в современной истории, если не считать кризис, вызванный пандемией, говорит управляющий директор по макроэкономическому анализу и прогнозированию рейтингового агентства «Эксперт РА» Антон Табах. За период с 2010 года по 2023-й (включительно, взята оценка роста за 2023 год из актуального прогноза МВФ) мировой ВВП увеличился на 58,5%, что эквивалентно росту на 3,3% в среднем за год. Но все же после кризиса 2008–2009 годов ход мировой экономики был отнюдь не безоблачным. В 2010 году из-за высоких госдолгов в периферийных странах еврозоны в Европе разразился долговой кризис, с середины 2014 года по начало 2016-го мир претерпел один из крупнейших спадов цен на нефть. «В 2014 году в мировой экономике также были существенные потрясения, цены на нефть сильно колебались. Поэтому я бы не сказал, что мы безболезненно пережили этот период», — отмечает директор Института народнохозяйственного прогнозирования РАН Александр Широв.
Принцип «как бы чего не вышло» Кризис 2008–2009 годов повлек за собой значительные изменения в системе финансового регулирования. «Жареный петух клюнул не по-детски. В результате мы увидели достаточно жесткое закручивание гаек, которое не только улучшило надежность системы, но и, например, сделало комплаенс, борьбу с отмыванием и принцип «как бы чего не вышло» базовым финансовым поведением», — говорит Табах. «Условно говоря, после всех этих регулятивных мер деньги в банке — это не твои деньги, это деньги комплаенс-офицера, регулятора, самой институции, а люди значительно менее свободны», — отмечает он. За счет всех этих мер старые системные риски были очень сильно смягчены, уверен Табах. Он приводит в пример крах Silicon Valley Bank или Credit Suisse, о которых спустя полгода «мало кто помнит» (последний находился под угрозой банкротства, но был принудительно поглощен банком UBS). Несмотря на то что сейчас технологии ускорили распространение финансовой паники, когда в марте 2023 года обанкротился Silicon Valley Bank, «по сравнению с прошлыми кризисами все обошлось малой кровью, потому что центральные банки готовились в такому много лет», подчеркивает эксперт.
Кризис 2008–2009 годов был «залит деньгами», подчеркивает заведующий лабораторией финансовых исследований Института Гайдара Алексей Ведев. «В течение долгого времени проводилась политика количественного смягчения. Ровно когда центральные банки развитых стран стали выходить из мягкой стимулирующей политики, сразу возникли высокая инфляция и угроза рецессии», — отмечает он. По словам Ведева, информационные потоки сейчас идут быстрее, а опыт у центральных банков по борьбе с кризисом гораздо больше. «Цена вопроса» в результате становится намного ниже. «Понятие «кризис» достаточно неопределенно. Если в 2009 году экономика России сократилась на 7,8%, то, когда мы говорим «кризис» сейчас, подразумеваем снижение ВВП в диапазоне от 0,5 до 1,5%. Глубина и масштабы кризисов снижаются: маловероятно, что сейчас кто-то из стран «Большой двадцатки» покажет минус 10% или минус 8%», — рассуждает он. Усиление регулирования и большой опыт, накопленный центробанками, имеют и обратную сторону, предупреждает Табах. «Во-первых, все продолжает зависеть от регуляторов, а во-вторых, система может не отреагировать на новые риски», — говорит он. Кроме того, регуляторные реформы по большей части оставили за скобками небанковский финансовый сектор (хедж-фонды, фонды private equity, страховые компании, пенсионные фонды), который перенял на себя множество рисков от обычной банковской системы, отмечало в январе 2023 года издание Politico.
Возможные триггеры нового кризиса
В пандемию стала очевидна цена возросшей после кризиса 2008–2009 годов роли центральных банков, считает Табах. «В результате, когда пришлось разруливать пандемию, оказалось, что у всех достаточно большие долги, инструменты по снижению ставок были задействованы слишком много лет. Поэтому вполне возможно, что то, что кризиса долго не было, — не заслуга, а большая недоработка. Держали на разного рода костылях и мерах поддержки мировую экономику практически все 2010-е», — размышляет экономист. Причины нового глобального кризиса будут отличаться от вызвавших потрясение 2008 года, но предсказать их нельзя, сходятся во мнении эксперты.
По мнению директора Центра исследования экономической политики экономического факультета МГУ им. М.В. Ломоносова Олега Буклемишева, кризисные явления могут вызвать, к примеру, «энергетика с зеленым переходом» и «возведение барьеров в мировой торговле и инвестициях». Еще один потенциальный долгосрочный кризисный фактор — Африка с ее растущим населением. «Это население надо будет чем-то производительным занимать, как-то кормить. И это тоже проблема для мирового сообщества, а следовательно, вполне может стать причиной нового глобального кризиса, например социального или миграционного», — не исключает Буклемишев. Кризис может спровоцировать то, что с 2009 года вплоть до недавнего времени проводилась мягкая денежно-кредитная политика, а сейчас происходит некоторое ужесточение, указывает Ведев. «Экономики уже адаптировались к дешевым деньгам, и когда идет резкая смена — а для развитой экономики переход ключевой ставки от нуля до 5% — это очень прилично, вполне может произойти кризис», — поясняет он. Кризис 2008–2009 годов запустил смену модели мировой экономики, отмечает Широв. Если до кризиса 2008 года происходило существенное опережение роста мирового экспорта над темпами роста ВВП, мировая торговля расширялась, то после началась стагнация доли мировой торговли в ВВП. «По сути мировая торговля развивается или такими же темпами, как мировой ВВП, или даже меньшими. Мы перешли в новую фазу роста, потому что те факторы, которые давали возможность хорошо развиваться развитым и развивающимся экономикам до кризиса 2008 года, сейчас уже так не работают», — констатирует Широв. С этим в том числе связано напряжение, которое возникает между крупными развитыми и развивающимися странами, отмечает он. «Потому что, с одной стороны, Китай и другие страны выросли по своему объему, по своей экономической мощи, с другой стороны, те факторы, которые позволили им это сделать, уже не работают, как работали раньше. И в этом главное противоречие», — подчеркивает экономист. В экономике Китая, которая несколько десятилетий росла примерно на 7% в год, накопилось множество проблем, отмечает Буклемишев. Это и сектор недвижимости с компаниями, которые вовремя не расплачиваются по долгам, и замедление экспортной деятельности, и технологическая война с США. По мнению эксперта, Китай сейчас — уязвимое место мировой экономики, его экономика «накопила болевые точки, которые могут рано или поздно дать о себе знать».
«Я пока не вижу признаков мирового кризиса. Неожиданно экономика Америки демонстрирует лучше результаты, чем были. Китай, кстати, немножко подсел, но мне кажется, это не приговор — там тоже есть своя логика, своя перестройка экономики. В принципе не вижу пока каких-то таких взрывных тем», — сказал РБК глава банка ВТБ Андрей Костин, но оговорился, что пандемию ковида тоже никто не ожидал. Гендиректор американского банка JPMorgan Джейми Даймон предупредил 11 сентября, что, хотя потребитель в США чувствует себя хорошо, «будет большой ошибкой» полагать, что такой благоприятный климат в экономике сохранится на долгие годы. Среди основных рисков он назвал «количественное ужесточение» мировых центробанков (QT — процесс, обратный беспрецедентным программам расширения ликвидности, запущенным с конца 2008 года), украинский конфликт и тот факт, что правительства в мире «тратят деньги, как пьяные матросы». «Впереди нас еще ждут очень большие и очень опасные неопределенности», — предостерег банкир.
Триггером кризиса может стать даже небольшой пузырь, если он запустит «эффект домино», предупреждает ведущий эксперт центра развития НИУ ВШЭ Сергей Пухов. Центральные банки выявляют такие пузыри и принимают меры, чтобы избежать жесткой просадки экономики. В таком случае кризис если и случится, то закончится быстро, и экономика сможет вернуться на прежнюю траекторию роста, считает он. Однако сейчас в мировой экономике происходят серьезные изменения, напоминает Пухов. «На смену глобализации приходят регионализация и обострение отношений Севера с Югом, резко выросла геополитическая напряженность. Эпоха низких процентных ставок и инфляции закончилась. Доступ к новым технологиям ограничивается в целях безопасности», — перечисляет эксперт. Кроме того, по его словам, «много вопросов есть к мировой валютной системе, к роли доллара во внешней торговле и инвестициях». «В отличие от триггеров экономического характера все эти проблемы могут привести к более существенному снижению потенциала роста экономики», — предупреждает Пухов. У истоков следующего финансового кризиса могут стоять технологии искусственного интеллекта, регулярно предупреждает глава Комиссии по ценным бумагам и биржам США (SEC) Гэри Генслер. В августе 2023 года он заявил агентству Bloomberg, что такой кризис может наступить в 2028–2032 годах. Еще в 2020 году Генслер написал статью, в которой изложил пять факторов повышения уязвимости финансового сектора из-за ИИ, включая монополию таких корпораций, как Google, на данные (что приводит к построению моделей на одних и тех же массивах данных), распространение чатботов, голосовых помощников (которые начинают проникать в сферу инвестиционных рекомендаций), возможность координации алгоритмов, что повышает риск «стадного» поведения на финансовом рынке.
Россия в новых условиях
Структурная трансформация экономики, изоляция со стороны Запада и переориентация на Восток не дадут России иммунитета от шоков нового глобального кризиса, считает большинство экспертов. «Я бы не утверждал, что мы ото всех отгородились, иммунизировались от последствий глобальных кризисов. Россия, слава богу, остается экономикой, которая завязана на мировое хозяйство. Раз мы остаемся таковыми, это по-прежнему говорит о том, что мы уязвимы для глобального кризиса», — утверждает Буклемишев. К тому же, если источником кризиса станет Китай, это заденет Россию в первую очередь, и это будет «даже более болезненно в момент, когда мы отсечены от половины рынков валютным фактором и различными эмбарго», предупреждает он. По мнению Ведева, если глобальный финансовый кризис все же разразится, в актуальных условиях на Россию он повлияет в минимальной степени, потому что сейчас «страна живет внутренними проблемами». К ним относится уровень инфляции, смещенная структура платежного баланса и обменный курс. «Именно игра с курсом наиболее опасна для финансовой стабильности», — предупреждает экономист. Россия, скорее всего, останется экспортной экономикой, сильно связанной с мировой — может быть, меньше в финансовом секторе и больше с точки зрения внешней торговли, уверен Табах. Поэтому «мировой кризис, приди он с Востока или с Запада, достаточно сильно затронет российскую экономику». Насколько сильно она пострадает, зависит от типа кризиса, говорит он. «Например, от пандемии российская экономика пострадала меньше, чем многие другие, в силу ее структуры и инерционности. А в 2008–2009 годах пострадала сильно, опять же в силу финансовой и экономической структуры», — напоминает экономист. Россия в условиях попыток Запада ее изолировать строит альянс с «Югом», в первую очередь с Китаем, где технологии стали конкурентоспособными, говорит Пухов. В любом случае даже более сильная изоляция от западной системы не спасет от кризиса, хотя, возможно, он будет мягче, полагает он. «В конечном счете переживем и этот кризис. Основной вопрос в том, насколько можно повысить потенциал роста экономики в условиях роста расходов на ВПК какие будут инвестиции в человеческий капитал и технологическое развитие», — рассуждает эксперт. Рассчитывать на то, что, как и после 2008 года, экономика Китая своими стимулами вытянет мировую экономику, не стоит, признают эксперты. С 2008 года экономика КНР выросла почти в 2,6 раза, и «сейчас у них такой легкости преодоления кризисных явлений уже нет», предупреждает Широв. Китай основывал свой рост на перманентном расширении экспорта, но теперь это вряд ли возможно, «сейчас проблема в том, как переключить факторы роста с внешнего фактора, ограниченного, на внутренний рынок», заключает он.
Ждать ли мирового кризиса в 2023 году?
Ушедший год окончательно подорвал здоровье мировой экономики, прервал возвращение к нормальной жизни и к прежним темпам роста благосостояния после ковидного кризиса. Начавшийся 2023-й не сулит никакого облегчения, а словом года обещает стать «рецессия».
Причины нынешней хвори кроются в хронических проблемах мировой экономики. Она, возможно, и справилась бы с ними, если бы Владимир Путин не отправил российскую армию завоевывать Украину и не пошел энергетической войной на Европу.
Вызванные вторжением России в Украину потрясения стали последней каплей, в которой захлебнулось постковидное восстановление в мире.
«Чем ближе 2023 год, тем больше прогнозов о том, что он станет третьим в антирейтинге 21 века. Хуже было только в 2020-м, когда началась пандемия, и в 2009-м, после мирового финансового кризиса», — отметили перед Новым годом экономисты Deutsche Bank.
И в 2009, и в 2020 годах мир погружался в рецессию. Рецессией экономисты называют периоды длиной от полугода, в которые прирост благосостояния, производства и деловой активности в экономике сменяется спадом.
Люди беднеют, бизнес разоряется, социальные расходы сокращаются, инфраструктура деградирует, а вложения в будущее — образование, производство, технологии — сходят на нет.
- Снова кризис. Мировой экономике грозит новый спад в рекордно короткий срок
- Почему Европа не замерзла без российского газа. И долго ли она еще продержится
Еще недавно ничего не предвещало подобного развития событий. В первом после пандемии 2021 году экономика выросла на бодрые 6% после ковидного спада на 3%, однако в ушедшем 2022 году рост замедлился примерно до 3%, а в наступившем экономисты ожидают лишь 2,2%.
Пусть вяло, но благосостояние в мире растет, и глобальный ВВП в 2022 году впервые в истории превысил 100 трлн долларов. На развитые страны приходится 57% этой суммы, включая тяжеловесов США (25% мировой экономики) и ЕС (17%). Из развивающихся стран Китай далеко впереди всех с 18%. На Россию приходится лишь около 2%.
Именно Запад примет основной удар кризиса в 2023 году.
Почему Западу будет хуже
«США и Европа резко тормозят, и три четверти экономического роста в 2023 году обеспечат развивающиеся экономики Азии», — рисуют неприглядную для Запада картину наступившего года экономисты клуба богатых стран ОЭСР.
Они заглянули в историю и выяснили, что по меньшей мере в последние полвека развитые экономики погружались в рецессию, только когда резко увеличивались расходы на их главный импорт — энергоносители. Единственным исключением была рецессия 2020 года, вызванная пандемией.
На этот раз все условия созданы. До сих пор спад случался после того, как расходы на свет, топливо и тепло достигали 13% ВВП. В ушедшем 2022-м они превысили 17%.
Рост цен на энергоносители стал прямым следствием российской агрессии, поскольку Запад ввел санкции против нефти и угля из России, а Кремль сократил поставки газа в ЕС.
В итоге именно Европа более других рискует пережить не только техническую рецессию (спад два квартала подряд этой зимой), но и завершить весь 2023 год в минусе, говорят большинство опрошенных газетой FT экономистов.
США как ведущий мировой производитель нефти и газа в гораздо лучшем положении, чем ЕС, который на 60% зависит от импорта. Правительство и центробанк крупнейшей экономики мира заявляют, что она избежит рецессии. Эксперты же оценивают ее вероятность в 70%, показал декабрьский опрос Bloomberg.
- Цена войны. Мир недосчитается $2,8 трлн из-за агрессии России против Украины
- Томагавк или бумеранг? Кто больше страдает от санкций: Запад или Россия
Даже если спад случится, он будет недолгим, полагают экономисты из Oxford Economics. Однако быстро вернуться к прежним темпам роста не получится, как и после прошлого кризиса 2008 года.
Все потому, что эпоха дешевых денег в США и Европе быстро не вернется, а Китаю еще далеко до того, чтобы заменить Запад как главного мирового кредитора, пишут они в прогнозе на 2023 год:
«Рецессия будет мягкой, но и последующее восстановление разочарует. Ключевые причины, по которым мировая экономика притормозила в 2022-м, должны рассосаться в 2023 году, однако этого будет недостаточно».
Что это за проблемы?
Почему сейчас плохо
Главная мировая беда — инфляция. Нападение России на Украину усугубило ее, поскольку выросли цены на энергоносители и продовольствие. Но и до этого цены на Западе росли рекордными за последние 40 лет темпами.
Основная причина — ковид. После полутора лет локдаунов население и бизнес кинулись наверстывать упущенное. Спрос рос рекордными темпами, а предложение товаров и услуг не поспевало, прежде всего потому, что Китай так и не вышел из карантина. Российская агрессия только добавила проблем, поскольку еще больше подорвала глобализацию и мировую торговлю.
Возник дефицит всего: чипов, автомобилей, дешевой рабочей силы, транспортных услуг. Цены выросли. В деловой прессе «инфляция» была главным словом 2022 года. Для борьбы с нею центробанки повышали ставки рекордными за последние два десятилетия темпами.
Подорожание кредитов тормозило потребление, строительство, инвестиции и рынок жилья. Инфляцию удалось сбить, но надолго ли? И какой ценой?
«Хорошие новости в том, что инфляция должна теперь быстро снижаться. А плохие — в том, что многим странам для этого придется пережить рецессию», — полагают экономисты британского исследовательского центра CEBR.
Чем плоха рецессия?
Что это было?
Мы быстро, просто и понятно объясняем, что случилось, почему это важно и что будет дальше.
Конец истории Реклама подкастов
Год-другой на воде и хлебе — опасная диета, ее переживут не все, предупреждают экономисты.
Ведь почти два десятилетия кредитные деньги в развитых экономиках практически ничего не стоили. Это позволяло перспективным компаниям агрессивно инвестировать в развитие без оглядки на прибыльность, а бесперспективным — скрывать убытки.
Для первой категории конец эпохи бесплатных кредитов приведет к торможению бурного роста, как уже показали лидеры этого десятилетия — Amazon, Facebook, Apple и другие высокотехнологичные компании. Они режут расходы, сокращают сотрудников и сворачивают проекты.
Для второй категории «зомби-компаний», которых от банкротства до сих пор спасали только доступные кредитные деньги, рецессия может стать последним ударом. Спад экономики лишит их части доходов, а рост кредитных ставок увеличит расходы на обслуживание долга и развитие. Они обанкротятся, их владельцы и работники потеряют доход, а банки — средства вкладчиков, выданные в виде кредитов.
Волна банкротств угрожает кризисом ликвидности и новыми потрясениями на финансовом рынке, как это было в предыдущий кризис в 2008 году.
Тогда рухнули банки, заигравшиеся с некачественной ипотекой. Теперь очередь еще менее понятных нормальным людям организаций и инструментов. Вроде процентных и валютных свопов, которыми страховые компании или пенсионные фонды, среди прочих, страхуют вложения средств клиентов в акции и облигации.
Первый звонок финансового кризиса уже прозвучал, и не один. Рынок криптовалют стремительно усох почти на две трети, акции гигантов масштаба Amazon и Meta подешевели вдвое, а цены на недвижимость впервые за десятилетие не растут, а снижаются.
Может ли быть еще хуже?
Прогнозы умеренной рецессии на Западе и вялого восстановления в мире рискуют оказаться чересчур оптимистичными. Среди главных угроз экономисты называют три.
Во-первых, внезапно открывшийся после почти трехлетнего карантина Китай переживает волну ковида, последствия которой пока не очевидны. Если она спадет к весне, спрос на энергоресурсы со стороны Китая вырастет, и мир ждет новый виток энергетического кризиса и инфляции.
Во-вторых, вероятная эскалация войны России против Украины чревата перебоями с экспортом зерна и подорожанием продовольствия.
Вызванная двумя этими причинами вторая волна инфляции помешает центробанкам прекратить повышение ставок кредитов. Это в-третьих.
Подорожание денег ускорит спад экономики и приведет к проблемам финансового сектора, поскольку тем, кто ему должен, будет сложнее выполнять свои обязательства.
С предыдущим кризисом и с пандемией мир боролся в кредит. В итоге страны, бизнес и граждане накопили рекордные 235 триллионов долларов долга, согласно данным МВФ. Или даже больше, если верить расчетам ведущей мировой ассоциации финансовой отрасли Institute of International Finance (IIF).
По ее данным, общий долг — частный и государственный — достиг почти 300 трлн долларов, что на треть больше, чем десять лет назад.
Особенно уязвимы развивающиеся страны, чей долг номинирован в дорожающих долларах США. Рост расходов на рефинансирование и обслуживание этих обязательств может подорвать их восстановление, а значит, подпортить и общемировую картину, поскольку все прогнозы роста на 2023 год основаны на предположении, что Запад будет стагнировать, а развивающиеся рынки — расти ускоренными темпами.
Развитым странам растущие ставки также обещают проблемы. Они чреваты кризисом на рынке жилья.
Спрос и цены на недвижимость упадут. Строительный бизнес и банки лишатся прибыли. Увеличение выплат по ипотеке подорвет потребительский спрос — у людей останется меньше денег на все остальное.
Практически все двигатели роста последних десятилетий барахлят.
Одновременно с денежным стимулированием сворачивается и глобализация. По оценкам Всемирной торговой организации (ВТО), в прошлом году рост мировой торговли товарами замедлился до 3,5% с 10% в постковидном 2021-м, а в новом 2023-м вместо ожидавшегося роста на те же 3,5% и вовсе ожидается спад мировой торговли на 1%.
Все пропало?
Помимо просто неприятных есть и апокалиптические сценарии.
Большинство прогнозов в этой категории сводятся к двум сюжетам: эскалация российской агрессии, включая ядерную войну, и нападение Китая на Тайвань с вытекающим из этого конфликтом с Западом.
«Последствия экономической войны между Китаем и Западом будут во много раз серьезнее, чем у нападения России на Украину, — пишут эксперты британского центра CEBR. — Они почти наверняка вызовут глубокую рецессию мировой экономики и новый виток инфляции».
Но есть и оптимистичные сценарии, при которых спада удастся избежать, а большинство проблем — решить.
Один предполагает прекращение агрессии России против Украины. Вывод войск и репарации позволят начать переговоры о снятии санкций с Кремля.
Еще ниже шансы на новый технологический прорыв, сравнимый с изобретением интернета, давшего миру десятилетия роста. Пока успехи скромнее.
Ковид дал толчок удаленной работе и цифровизации документооборота в морской торговле, а газовый кризис подстегнул энергосбережение. Но настоящие прорывы впереди.
Искусственный интеллект и квантовые компьютеры способны в разы увеличить производительность труда, а новая энергетика, включая термоядерный синтез, обещает новые рабочие места, возобновляемую энергию и снижение издержек для людей, бизнеса и планеты. Вряд ли это дело 2023 года.
Без надежды на чудо властям остается бороться с кризисом давно проверенным способом — не делать глупостей, советует главный экономист ОЭСР Альваро Перейра.
«Все в наших руках, — прокомментировал он мрачный прогноз ОЭСР на 2023 год. — Если проводить разумную политику, шансы на успех определенно вырастут».
Темы
- Экономика
- Инфляция
- Война России с Украиной
- Нефтегазовая промышленность
- Санкции против России